Наверное, здесь все представляют себе, что такое окуневый котел.
Но вокруг пирса в сумерках периодически вскипали котлы, когда с грохотом выпрыгивало из воды не менее полтонны какой-то хамсы. В первые разы было изрядно ссыкотно, но потом привыкли.
Я начал швырять Халковский 20-сантиметровый поппер серфовой (4,2 м., тест 200г.) удочкой в буруны метров за сто от пирса.
И на десятой – двадцатой проводке там его взяла барракуда. Я ее выкачал к пирсу, где начались свечки. Полутораметровая дура ходила на хвосте вокруг пирса, раззявив полуметровую пасть, в уголке которой, как небольшая сережка, болтался огромадный поппер.
Пока Игорь одевал перчатки, кхмеры из команды судна схватили мой шнур, дали слабину, барракуда тут же намотала на себя 1 метр стального миллиметрового поводка и «цыкнула» зубом шнурок 0,34 мм. И еще долго стояла в 5 метрах от пирса, стараясь понять, что это было, и что это за пирсинг висит у нее на губе. Потом, не торопясь, ушла в рифы, махнув коричневым плавником размером с хорошую ласту.
Большой поппер был один, а на 15-сантиметровый, 40-граммовый, хоть и было несколько выходов, но взять - никто не взял. Да и шуму при вываживании наделали много. Взошло солнце. Котлы тоже прекратились, хотя стая хамсы так и стояла возле пирса. Жаль, конечно, но в целом я был удовлетворен. Да и твичить такой снастью непрерывно можно от силы час, потом начинает отваливаться плечо и поясница.
Народ ловил некрупных групперов и тунцов.
